Ненавязчивые галлюцинации
Секретарша директора, заполняя книгу входящих-исходящих, протягивает мне исходящее письмо: "Переведи, что тут по-английски написали".
Перевожу. И поясняю: "Только это по-испански".
Испанским не владею, но, как отмечал Ийон Тихий, "образованный человек что-нибудь по-испански да и разберёт!"
Иду от "Пушкинской" по бульвару к "Библиотеке". Замечаю, что на скамейках много девушек - одни девушки, никаких мужчин. Заинтриговало. И все, надо сказать, сходной комплекции: невысокие, коренастые. Главным образом, с короткими стрижками. И одеты, как мальчики. Как мальчики. Дошло. Иду же от "Пушкинской". Кругом лесбиянки. Хоть плачь, ни одна не танцует.
Дошёл почти до памятника Тимирязеву. Навстречу только девочка с девочкой, девочка с девочкой... Но вижу: на качелях сидит натуральная Лорелея, юбка до земли, распущенные волосы падают на плечо. Хоть подходи и знакомься. Тут, по мере моего движения, из-за куста выплывает фотограф, которому Лорелея позирует - тоже девушка, невысокая, коренастая... Тьфу!
Перевожу. И поясняю: "Только это по-испански".
Испанским не владею, но, как отмечал Ийон Тихий, "образованный человек что-нибудь по-испански да и разберёт!"
Иду от "Пушкинской" по бульвару к "Библиотеке". Замечаю, что на скамейках много девушек - одни девушки, никаких мужчин. Заинтриговало. И все, надо сказать, сходной комплекции: невысокие, коренастые. Главным образом, с короткими стрижками. И одеты, как мальчики. Как мальчики. Дошло. Иду же от "Пушкинской". Кругом лесбиянки. Хоть плачь, ни одна не танцует.
Дошёл почти до памятника Тимирязеву. Навстречу только девочка с девочкой, девочка с девочкой... Но вижу: на качелях сидит натуральная Лорелея, юбка до земли, распущенные волосы падают на плечо. Хоть подходи и знакомься. Тут, по мере моего движения, из-за куста выплывает фотограф, которому Лорелея позирует - тоже девушка, невысокая, коренастая... Тьфу!
