Из "Падения Кунсткамеры"
Предыдущий кусок
Помёткин то ли заморгал от волнения, то ли подмигнул хозяевам и сказал с энтузиазмом:
- Это другой разговор!
Осинин, человек европейский, душевно заявил:
- Дорогой Мстислав Сергеевич… дорогой Евгений Револьтович… дорогие мои коллеги… я надеюсь, что федерализм восторжествует вместе с правами человека...
- Какими правами? – зло переспросил Желудёвочный.
Гор поднял на него лорнет, а бледный губернатор уточнил:
- Правами гражданина.
- Это нормально… – согласился Желудёвочный, нащупывая сердце. – Надо побороться за права гражданина.
Витяжников, сидевший чернее тучи, упёрся горестным взором в тёмные глаза председателя:
- Не произойдёт ли дестабилизации?
За Гора вылез Помёткин:
- Можно подумать, сейчас нет дестабилизации!
- Дебилизация одна! – прибавил Гусынин. – Заездился ждать уже, когда станет хорошо, чтобы по-людски! Ну, как нам показывают!
Золотовозов от большого человека Гусынина такого жара не ждал. Помёткин аж отвернулся, рожей в Иху, брезгуя Гусыниным. А Гору понравилось:
- Вот и хорошо, Олег Петрович. Я понимаю ваши гражданские чувства. По всей стране миллионы людей разделяют ваши взгляды. Национально ориентированный капитал – это необходимое, но до сих пор отсутствовавшее орудие победы.
- Да если б научили, куда и зачем – мы бы все давно! – согласился Гусынин, уже подостыв.
- Мы – это хорошо! – встрял Маузер. – Но мы – это мало. Вот в моей идеологии социал-корпоратизма, каждого требуют сказать: не «мы», а «я». Ты, Олег, сможешь сказать: «я»?
- Да я кто? – возмутился Гусынин. – Я скажу так, что все лягут. А что нужно-то? Поддержать, чтобы лучше сделали? А кто делать будет? Я, Женёк, знаю, кто такой Маузер. А кто такой Мстислав Сергеевич и какой Комитет сексот? Не знаю таких! Может, они только хуже, как в прошлые разы!
- Успокойтесь… – Гор, непризнанный, лбом заскользил по подставленной ладони, словно собираясь носом и ресницами воткнуться в стол. – Никакого мирового правительства, никакого всеземного заговора не существует. Верьте профессионалу! Я директор центра Интерлингвальной коммуникабельности и кооперации. Я представляю международное экспертное сообщество. Евгений Револьтович нанял меня, но если моё участие в вашем сложившемся альянсе кого-то не устраивает, я удалюсь. Но не факт, что вам удастся расположить к себе мировые средства массовой информации, влиятельных международных экспертов... И так далее, господа, вы понимаете!
Разошедшийся Маузер легонько грохнул кулаком по столу:
- Да без Мстислава Сергеевича у нас ни хрена не получится ни на внешнем рынке, ни на внутреннем! Программа-то у нас хорошая, но как продвигать будем? У Витяжникова плохая была? Нет! А у Помёткина? Нормальная! А почему не продвинули?
Витяжникова Маузер восхитил: по витяжниковской программе Евгения Револьтовича полагалось бы как минимум заковать в кандалы. А Мстислав Сергеевич, сложив лорнет, ни разу не применённый, убрал его в карман и со скромной улыбкой внёс понимание:
- Я простой гуманитарий и много на себя не возьму. Но постараюсь посильно вложиться в общее дело. Программа у Евгения Револьтовича есть. И замечательная. И команда подобралась, я вижу, олимпийская. Так, а почему же мы не слышали слов поддержки и согласия от г-на Золотовозова? Куда ж мы без асбеста?
"Режь последний огурец! – подумал Алексей Порфирьевич. – Откажешься – завтра же возьмут под белы руки. Ежу видно, у комитетчиков этих давно всё схвачено. А вдруг брехня? Наша проверка – чтобы раскололись? А, не звери же нынешние! Прицепятся – скажу, что внедрялся в логово врага. Я ж тяжеловес!"
- А что – можем! – согласился и поддержал Золотовозов.
- Значит, единогласно, – заключил Гор. – Евгений Револьтович, излагайте вашу программу!( Read more...Collapse )
Помёткин то ли заморгал от волнения, то ли подмигнул хозяевам и сказал с энтузиазмом:
- Это другой разговор!
Осинин, человек европейский, душевно заявил:
- Дорогой Мстислав Сергеевич… дорогой Евгений Револьтович… дорогие мои коллеги… я надеюсь, что федерализм восторжествует вместе с правами человека...
- Какими правами? – зло переспросил Желудёвочный.
Гор поднял на него лорнет, а бледный губернатор уточнил:
- Правами гражданина.
- Это нормально… – согласился Желудёвочный, нащупывая сердце. – Надо побороться за права гражданина.
Витяжников, сидевший чернее тучи, упёрся горестным взором в тёмные глаза председателя:
- Не произойдёт ли дестабилизации?
За Гора вылез Помёткин:
- Можно подумать, сейчас нет дестабилизации!
- Дебилизация одна! – прибавил Гусынин. – Заездился ждать уже, когда станет хорошо, чтобы по-людски! Ну, как нам показывают!
Золотовозов от большого человека Гусынина такого жара не ждал. Помёткин аж отвернулся, рожей в Иху, брезгуя Гусыниным. А Гору понравилось:
- Вот и хорошо, Олег Петрович. Я понимаю ваши гражданские чувства. По всей стране миллионы людей разделяют ваши взгляды. Национально ориентированный капитал – это необходимое, но до сих пор отсутствовавшее орудие победы.
- Да если б научили, куда и зачем – мы бы все давно! – согласился Гусынин, уже подостыв.
- Мы – это хорошо! – встрял Маузер. – Но мы – это мало. Вот в моей идеологии социал-корпоратизма, каждого требуют сказать: не «мы», а «я». Ты, Олег, сможешь сказать: «я»?
- Да я кто? – возмутился Гусынин. – Я скажу так, что все лягут. А что нужно-то? Поддержать, чтобы лучше сделали? А кто делать будет? Я, Женёк, знаю, кто такой Маузер. А кто такой Мстислав Сергеевич и какой Комитет сексот? Не знаю таких! Может, они только хуже, как в прошлые разы!
- Успокойтесь… – Гор, непризнанный, лбом заскользил по подставленной ладони, словно собираясь носом и ресницами воткнуться в стол. – Никакого мирового правительства, никакого всеземного заговора не существует. Верьте профессионалу! Я директор центра Интерлингвальной коммуникабельности и кооперации. Я представляю международное экспертное сообщество. Евгений Револьтович нанял меня, но если моё участие в вашем сложившемся альянсе кого-то не устраивает, я удалюсь. Но не факт, что вам удастся расположить к себе мировые средства массовой информации, влиятельных международных экспертов... И так далее, господа, вы понимаете!
Разошедшийся Маузер легонько грохнул кулаком по столу:
- Да без Мстислава Сергеевича у нас ни хрена не получится ни на внешнем рынке, ни на внутреннем! Программа-то у нас хорошая, но как продвигать будем? У Витяжникова плохая была? Нет! А у Помёткина? Нормальная! А почему не продвинули?
Витяжникова Маузер восхитил: по витяжниковской программе Евгения Револьтовича полагалось бы как минимум заковать в кандалы. А Мстислав Сергеевич, сложив лорнет, ни разу не применённый, убрал его в карман и со скромной улыбкой внёс понимание:
- Я простой гуманитарий и много на себя не возьму. Но постараюсь посильно вложиться в общее дело. Программа у Евгения Револьтовича есть. И замечательная. И команда подобралась, я вижу, олимпийская. Так, а почему же мы не слышали слов поддержки и согласия от г-на Золотовозова? Куда ж мы без асбеста?
"Режь последний огурец! – подумал Алексей Порфирьевич. – Откажешься – завтра же возьмут под белы руки. Ежу видно, у комитетчиков этих давно всё схвачено. А вдруг брехня? Наша проверка – чтобы раскололись? А, не звери же нынешние! Прицепятся – скажу, что внедрялся в логово врага. Я ж тяжеловес!"
- А что – можем! – согласился и поддержал Золотовозов.
- Значит, единогласно, – заключил Гор. – Евгений Револьтович, излагайте вашу программу!( Read more...Collapse )
